Фильм не похож на все остальные линчевские фильмы. Никакой мистики, никакого потустороннего дуновения. Всё действительно очень просто. 73-летний старик узнает, что у его брата, с которым он поругался 10 лет назад, был серьёзный приступ с сердцем. Старик принимает решение поехать к брату сам. Сам, в самом полном смысле этого слова. Не пользуясь ничьей помощью, не спрашивая ничьего согласия, так как это в его и только в его силах. У него нет водительских прав, у него немного денег. Он садится на старую газонокосилку и, прицепив к ней самодельный ящик-палатку, отправляется в другой штат, за 310 миль к брату. Ночевал у обочины, спал в своём ящике-палатке. Встречал по дороге некоторое количество народа, которое изумлялось ему и с которым он говорил. Старик в конце концов приехал к брату, который спросил его только "Ты на этом приехал?", кивнув на газонокосилку. Это самая примитивная канва. Линч всё-таки мастер. Очень простой фильм, тем более, основанный на реальной истории реального человека. А смыслов - тьма.
Прежде всего, это тема старости, уже возникавшая у нас. Нет старости, если ты не соглашаешься вести себя как старик. С возрастом уменьшаются доступные тебе возможности, но если те, что есть, ты используешь сам, ты не старик. В самом начале фильма есть эпизод, где старику стало плохо и его привела к врачу дочь. Врач стал популярно объяснять старику, что тот должен считать себя больным, жить так, как ему укажут врачи, перестать вести такой образ жизни, какой он сам считает правильным. Перестать курить, ходить, как он привык и вообще, должен считать себя человеком, основное дело которого позволять социуму проявлять заботу о себе, что бы он, социум мог считать себя хорошим. Старики - это те, кто должны давать нам повод считать себя хорошими. Старики - это такой предмет, от которого требуется быть беспомощным, иметь простые потребности, чтобы их было не трудно обеспечить, и вызывать умиление своей благодарностью за заботу. Априорно считается, что никакой внутренней жизни, кроме воспоминаний о прошлом и сожалений о нем же, у стариков быть не должно. К старикам есть квалификационные требования. С одной стороны, нужно всем своим видом соглашаться с немощностью, а с другой стороны - так же являть на себе торжество вечно банальных истин и верности общественным ценностям.
Линч над этим стебётся. Есть такой эпизод, когда старик встретил велосипедистов, которые от общего избытка молодых здоровых сил прут вдоль Америки. И эти тостестероновые мальчики спрашивают его с заготовленным пафосом, типа, а что есть старость. И смотрят на него взглядом нашего Кибальчиша в момент самых пафосных речёвок. Старик сказал, что ничего хорошего в старости нет, а самое плохое в старости - это мысли о молодости. Разговор замял, а молодежь ни к месту многозначительно кивала головами.
Масса другого народа предлагала старику помощь, как они её понимали. Например, быстро подвезти его к нужному месту на машине. Проделать путь за него. От всех подобных забот старик неизменно и непреклонно отказывался. Всегда платил сам за всё, что принимал.  И продолжал свое паломничество. Оказалось, что он реально может многое. Он может принять решение и выполнить его. Он сам отвечает за себя и свою жизнь. И это гораздо больше, чем то, на что отваживаются окружающие. В старости сужается веер возможностей. Но пока человек жив, у него всегда есть что-то, что он может сделать сам. Делать самому всё то, что можешь сам, возможно, это и есть жить. Понятно, что перестать быть живым можно в любом возрасте. Как и оставаться живым. В любом возрасте тебе будет предложена социальная маска и роль. За неё можно спрятаться и пересидеть до смерти. Это во многом гораздо комфортнее, чем осуществлять свою жизнь самому. И если в молодости жить означает пересечь границу своих видимых возможностей и положенностей, то в старости - осуществлять себя в их единственно доступных формах.
Так же возник вопрос, а что, собственно, делал старик. Что есть паломничество? Путешествие ради ощущаемого долга с надеждой на изменение себя. Не для себя путешествие, и не для брата. Ради долга перед тем, что принимаешь как высшую правду, над-рациональную и точно не прагматическую. Так должно, ты это чувствуешь и чувство это дает тебе силы. Тогда пришлось оценить различие между долгом, который ты принимаешь как свою смиренную миссию, и долгом, который от тебя требует социум (спасибо Грише за точное указание). И как их различить. Пока мы смогли сформулировать косвенные признаки, опять же опираясь на фильм. Долг, исполнения которого от тебя требует внешний социальный мир уже предлагается вместе с тем, как и  в какой форме тебе его надо исполнить, в какой форме исполнения долга от тебя ждут. А свой собственный, сущностный долг тебе мало того, что нужно осознать самому, но и придется ещё и придумать как именно, с помощью чего, каких действий и инструментов ты сможешь его осуществить. Тут мы опять же отослались к фильму "Святые из Бундока". Если ощутил миссию, это только начало. Тебе придется ещё и сотворить форму её реализации.

 

Ольга Лобач. 13 марта 2008