Сейчас Киноклуб работает над третьей ступенью. После того, как мы разобрались с мегамашинами, нам стало интересно заняться поисками субъекта в кинематографе. Застряв несколько раз в проблематике постановки вопроса, мы поняли, что обнаружить можем лишь субъективацию, то есть, движение героя к тому, чтобы субъектом стать. По пути исследования происходили разные отклонения, но одно захватило нас надолго: субъективация через историю. Началось это с ленты Андрея Малюкова "Мы из будущего". Потом смотрели аниме "Первый отряд", а на прошлой неделе Виталий предложил к обсуждению ленту Владимира Хотиненко "Зеркало для героя".

Сюжет: приезжает к отцу сын. Спрашивает у отца мнение о своей диссертации. Отец, прочитав нотацию, просит сына в ответ выслушать повесть, в которой "слёзы комсомолки, ГЭС, затопленная земля и ответственность перед народом". Отец и сын ссорятся. Сын, уходя от отца, по дороге знакомится с Андреем. И эти двое случайно попадают в прошлое. Причем, в ловушку одного дня. 8 мая 1949 года.

Если честно, меня шокировало, что за шесть лет до "Дня сурка" в СССР был фильм о ловушке во времени. Но "Зеркало для героя" проигрывает американскому фильму по многим пунктам. Режиссёр Хотиненко родился в 1952 году и, видимо, предстаёт в этом фильме главным героем, Сергеем, что ссорится с отцом на тему "потерянного поколения, разрушенных идеалов, пассивности и мелочности". Он делает противопоставление: молодёжь, жгущая спички на концерте "Наутилус Помпилиус" и деды, что ставили на ноги страну после войны, работали на одном "ура", веря в Сталина, партию и будущее, которое близко, аж потрогать можно. Главный герой между: у него нет ничего общего ни с новым поколением, ни со старым; он ощущает себя бесполезным в свои 38 лет, и винит в этом отца и всех, кто строил коммунизм без оглядки.

В чём слабость материала? То, что герои попали в прошлое, никак не меняет их. Андрей, деятельный работник, и в 49 году находит работу, а также пытается всеми способами остановить добычу угля на шахте "Пьяная". Причина? Спустя тридцать лет на этой шахте произойдёт обвал, и Андрея посадят. А Сергей ведет себя так же, как жил в восьмидесятых: он инертен. Поняв, что изменить ничего нельзя, он едет полюбоваться Москвой, а потом говорит Андрею, что здесь нет людей, одни фантомы.

Предполагалось, что герои, вернувшись домой, что-то вынесут из своего изнурительного путешествия. Но нет, сын всего лишь жалеет отца. А нужно ли было ему путешествие во времени, чтобы просто поговорить с отцом, дать тому ответ на вопрос: "А не была ли моя жизнь напрасной?". Рано или поздно каждый родитель ребенку такой вопрос задаст. И что, лезть в машину времени и смотреть, как твой папа махал лопатой на строительстве БАМа?