Прошлое заседание явило бессилье тёмных сил остановить нас в нашем стремлении к хорошей жизни. Кино нам посмотреть опять не удалось. Прямо при нас привезённая наконец заказанная редкая лампа отказалась работать. Ваня даже уже не возмущался (это, по-моему, уже четвёртый раз, когда именно его фильм мы не можем посмотреть), а задумчиво оглядывал мир глазами изумленной газели. При этом, очень удачно сложилось, что было немного нового народа (мое сочувствие Лене, которая пришла второй раз и попала на наш облом), а Зубры Клуба наличествовали почти в полном составе. Мы сели и наконец обсудили то, на что не хватало времени в режиме обычной работы.

Дошло до меня, наконец, зачем Клубу посылаются обломы. Это время на размышление и рефлексивное обсуждение происходящего. Процедура Клуба составлена так, чтобы событие было плотно упаковано во времени. А накапливающиеся недосказанности повисают и остаются недоделками за спиной. Время от времени посылаемые простои с просмотрами позволяют костяку Клуба остановиться, посмотреть на нерешённые вопросы и обсудить их, наконец. А я ещё думала, почему у меня нет тоски от обломов? Расстроенность, конечно, есть, а тоски-печали нет. Не было у меня ощущения, что мы делаем что-то не то, а потому и не получается. То, но с трудностями.

Так вот, сели мы и разобрали наконец Любовь. Всю. (У одного моего знакомого жена ходила на семинары по Библии. Приходит как-то домой после занятий, муж её и спрашивает, чем, мол сегодня занимались. "Разбирали Вавилонскую Башню", - отвечает жена. "Всю разобрали?" - спрашивает муж) Ну, может не всю Любовь мы разобрали, но достаточное её количество, чтобы хоть немного понимать, что делать с фильмами типа прошлого "Не могу сказать "прощай".
А с этим фильмом произошло ровно то же, что и с ранее нами неоднократно помянутым "Вечным сиянием чистого разума", который, к слову, в Двадцатку не взяли. Продолжились бурные обсуждения в течение всей недели после просмотра, где чётко выделились два подхода.

Первый - есть предел пониманию, обсуждению и, вообще, применению попыток понять. И этот предел - ВСЁ, что связано с любым явлением, которое именуется ЛЮБОВЬ. Это предел человека, а посему, ни в коем случае не тяните свои грязные лапы к святому. Это можно только переживать, чувствовать, а мыслить или понимать там не только не возможно, но и вредно. И поступать разумно там невозможно, а можно только реагировать практически рефлекторно, а там уж как повезёт. Такой жизненный бобслей. Прыг в санки, а дальше уж как сложится.

Второй - да, есть предел пониманию человека, но он лежит не там, где проходит то, что принято в нашей культуре называть любовью. Этот предел находится там, где человек сталкивается с границей человеческой воли. С волей Божественной (для верующих) или с волей рока (для остальных). Но предел этот не там, где ты чувствуешь беспомощность понимания, а там, где ты чувствуешь беспомощность изменить себя сам. Есть только один предел человека (как я его вижу) - предел изменить себя. Все остальное - только декорации, в которых ты это делаешь или нет. Я могу менять себя до определённого предела. Дальше нужна помощь свыше. Бога или рока.

Вот тут-то и возникает путаница: наши противоречия я считаю недоразумением терминологическим. Любовь - это та энергия, которая действительно способна изменить человека там, где без её наличия он сам этого сделать не может. Здесь и лежит предел. Но! Человек может отказаться от этих изменений - отказаться от любви, которая несёт такие глубокие изменения в нём и его жизни, что он не согласен на эти риски. Свободу воли никто не отменял. А так же, есть и иные достаточно энергетичные состояния человека, которые таких трансформационных последствий не несут, но ощущаются как очень сильные. Есть еще ВЛЮБЛЁННОСТЬ и СТРАСТЬ.
ЛЮБОВЬ, ВЛЮБЛЁННОСТЬ и СТРАСТЬ обычно не разделяют, называя это всё Любовью. И это одни из самых сильных по интенсивности переживаний и энергий, которые ощущаются как предельно возможные для человека. Любовь можно фиксировать как ситуацию и состояние человека в процессе сущностной трансформации человека. Таких ещё только две - рождение и смерть. А вот влюбленность и страсть не только подлежат анализу, пониманию и суждению, но, вообще-то, с помощью мышления только и могут быть прожиты. Об этом мог бы многое порассказать Александр Фёдорович Бондаренко, как крупнейший специалист по лечению невроза напрасной привязанности, в просторечии именуемое "несчастная любовь". А. Ф. (чьей аспиранткой я являюсь, надеюсь, не только в его кошмарных снах) имеет большую практику и реальные клинические результаты, каковые может и изложит нам, когда приедет в очередной раз в Москву из своего Киева.

Не смогу изложить всю логику и заключения нашего рассуждения, так как постараюсь сделать это в отдельном тексте и выложить его на сайт, а не в письме. Но подход к обсуждению такого рода фильмов мы, кажется, нашли. Так что прошлое квазинесостоявшееся заседание Клуба, с моей точки зрения, было очень успешным.

 

Ольга Лобач. 16 июня 2008