Паша готовил этот фильм как иллюстрацию позитивного выхода из безумия, каковое (безумие) мы долго драконили на показе фильма "Револьвер". Я искренне и глубоко порадовалась за Пашину жизнь, если то, что показано в фильме для него безумие. Нет, ну живут же люди!!! Святочно-биографическая история о детской писательнице, которая рисовала и рисовала своих зайцев, несмотря на все невзгоды конца викторианской эпохи. Короче, фильм не взяли в Двадцатку и даже подробно обсуждать не стали, чему, впрочем, Паша не возражал, а поддерживал. Это ещё один интересный эффект: фильм, который смотришь один и который смотришь вместе с другими, воспринимаешь по-разному.
Однако, мы всерьёз уперлись в вопрос, как должна быть представлена тема безумия в Двадцатке, если должна быть. Или не должна быть. И что мы называем безумием и как ведём себя в таких ситуациях - своего или чужого безумия. Долго бились, уходя в различения и систематику. Потом плюнули на все эти экзерсисы, потому как ощущения уже показывали, что в том, что мы делаем, жизни становится всё меньше, а слов - всё больше. Тогда мы остановились, посмотрели на себя и происходящее, и сменили рамку. Не будем мы ничего говорить о безумии как состоянии (своем или чужом). Безумие - это грань существования человека, где он подходит к границе себя, и разделить это с ним никто не может. Описаний, вернее, попыток описания масса. Но ничего эти попытки не дают никому, кроме знаменитой фразы "И так бывает". Любое кризисное состояние личности может быть названо и безумием. Но существенна здесь личность, а не состояние, в котором она оказалась. Если личность в наличии - она минует и безумие, и каменную адекватность. Важнее указывать на личность, чем на одно из доступных ей не самых конструктивных состояний.
Так что мы пришли пока к тому, что если поминать о безумии в рамках задач Двадцатки, то скорее с точки зрения отношения к тем, кто не может отвечать за себя, чья личность или жизнь разрушены. Мы говорили о милосердии. Через культурный разрыв такой мост - самый важный. Наш мир в последнюю очередь держится тем, что мы проявляем, как милость. В последнюю, значит в самую важную. Отношение к безумным, забота о них не мотивируется рациональными выгодами. Как и любая другая милость. Милость Бога к нам уж точно не опирается на наши заслуги, скорее милость в том, что мы не получаем по заслугам. А по любви.
Не знаю, найдем ли мы такой фильм, принесёт ли его кто-нибудь в Клуб. Но мы не хотим менять принцип, по которому фильмы попадают в Клуб. Только конкретный человек приносит фильм, который потряс его, который задел его и эмоционально, и в смыслах, которые кажутся человеку достаточно важными и ценными, чтобы ими поделиться с теми, кто наши "дети", чтобы этот фильм защищать как важное. Думать, чувствовать и говорить.

 

Ольга Лобач. 12 апреля 2008